К теме Петербурга Мстислав Валерианович Добужинский обращался не раз: и в серии открыток с видами города (1903), и в рисунках для журнала «Сатирикон» (1908-1911), и в иллюстрациях к повести Ф.М. Достоевского «Белые ночи» (1922) и книге Н.П. Анниферова «Петербург Достоевского» (1923), и в представленной здесь папке с автолитографиями. Не случайно его называли «художником Петербурга, петербургской классики Томона, Растрелли, Трезини, Росси, Воронихина, Стасова, Захарова; Петербурга Пушкина, Гоголя, Достоевского, но тоже – промёрзшего Петербурга руин, голода и продовольственных «хвостов» периода «военного коммунизма» – как никто другой он мог передать душу города, его внутреннее бытие. Истинный мастер-график, «поэт линии и ритма», Добужинский достиг в автолитографиях, рисующих облик послереволюционного Петрограда, «предельной высоты».
Из 12 листов наиболее удачными были признаны «Исаакий в метель», «Львиный мост», «Английская набережная в снегу» и «Набережная Пряжки», где «жуть опустевшего и замёрзшего гиганта-города передана очень экспрессивно». Петроград, каким он был в один из самых трудных для него годов, изображён Добужинским правдиво, без преувеличений. «В отличие от Остроумовой-Лебедевой, запечатлевшей в своих гравюрах и литографиях преимущественно архитектурную красоту Петербурга, – писал Э.Ф. Голлербах, – художник заглянул и в низины городской жизни, обнял своей любовью не только монументальное великолепие петербургского зодчества, но и жалкое убожество грязных окраин».