«Творчество Елены Новиковой продолжает линию фантасмагорий И. Босха, фантазий Ж. Калло, однако главные эстетические предтечи художницы – мастера сюрреализма. При взгляде на ее картины вспоминаются имена Ремедиос Варо, Леонор Фини и Эллеоноры Каррингтон. Как и у этих «прекрасных дам» сюрреализма мир Елены Новиковой – это волшебная страна фантазий и грез, более реальных, чем круг пошлой реальности. Персонажи ее гравюр нарушают законы логически и исторически построенного универсума. Ожившие цветы, корни и деревья, чудесно или кошмарно преображенные или мутировавшие животные и люди – вот герои, населяющие миры художницы. В этих пространствах верх и низ, добро и зло, вершина эволюции или ее исток – все меняется местами и как в невесомости, плывет в волшебном эфире.» Алла Грачёва ©

«Мгновенно обернувшись, Дюймовочка увидела эльвия высокого ростом, разодетого с невиданной пышностью. Развесистая прическа венчала аристократическую маленькую головку. Телосложением пришелец походил на человека. Торс терялся под мощной хитиновой броней и окутан был туманным, собранным мельчайшими складками, плащом. Напоминал он нежные крылышки жука, торчащие из-под тяжелых хитиновых надкрылий. Броня состояла из двигающихся отдельно панцирных пластинок: одной крупной, закрывающей грудь и спину, другой, подобной членистому брюшку насекомого, расположенной на животе, и множества выгнутых, продолговатых, надетых на руки и ноги. Доспехи изобиловали буграми, устрашающими пиками и шипами. Расставив ноги, закованные в шипастый хитин, уперев руки в бока, Рыцарь, иначе назвать его было невозможно, вперил немигающий взгляд в девушку. За плечами, словно армейский флаг, пробитый пулями, трепетал плащ. Пока воинственный франт буравил Дюймовочку взглядом, та изучала его прическу, заслуживающую пристального внимания. Это был паутинный кокон размером с небольшой кукурузный початок. Прямо надо лбом красовалась свежая роза, а сам кокон перевит был гирляндами из мокрицы. Жирная мохнатая гусеница цеплялась за прическу и весело корчилась, выдавая себя за плюмаж. Кроме того, имелось множество мелочей, описанию не поддающихся. Сия прекрасная композиция запуталась дико в паутинках, выбившихся, видно, во время бешеных скачек. Глазам не верилось, что такая фантастическая конструкция может прочно держаться, и все же это было так. Видно, цирюльник-маг хорошо знал свое дело.
Однако модник, стоявший перед Дюймовочкой, был воинственным созданием, и это подтверждало сжатое в правой его руке оружие. Большая стальная вилка, позаимствованная у людей. Пять остро отточенных зубьев сверкали и придавали ей вид смертельного оружия.
– Ах, эти зоглы! – прорычал воин, меряя шагами утрамбованную площадку рядом с яблоком.
Плащ при этом так и порхал за ним.
– По пути к тебе я обнаружил еще два таких яблочных огрызка.
– По пути ко мне? – Дюймовочка изумленно прижала руки к груди, отступая на шаг.
– Да, – отмахнулся тот и продолжил: – Ведь я посвятил жизнь борьбе против гнусных вредителей. И против Черной Вдовы тоже.
– Кого?
– Слушай меня, девочка. Я расскажу. Я безумно влюблен в одну прекрасную синьориту, Грушу Померанскую... – Рыцарь присел и обнял колени. Он откинул голову и закатил глаза. Мысли его, видимо, несколько путались. – Невозможно не любить медовую, просвечивающую на солнце грушу... И как она поет! Вначале она пела без слов... Но обещала исполнить песню обо мне, если я докажу свою любовь.
Рыцарь быстро взглянул на девушку, вскочил и, потрясая вилкой, заорал:
– Вот поэтому я ношусь по белу свету и спасаю от мерзких зоглов поющие фрукты!
Дюймовочка вполне понимала нового знакомого, и она бы не прочь услышать о себе яблочную песню.
– Но к делу, – продолжил Рыцарь, прохаживаясь уже спокойнее. – Так случилось, что мы встретились, я и лягушка из Королевского пруда. Она горевала, что ни она, ни одна из ее подруг не смогли помочь тебе. Ты поспешила в путь. Она просила передать, что чудесное земноводное, которое ты ищешь, – Алмазная лягушка, и живет она у Садовницы, что выращивает головы.
Дюймовочка вздрогнула: «Какие еще головы?» – но потом улыбнулась: «А все-таки обо мне помнят, и, кажется, слова Королевы сбываются».
Выпятив грудь и горделиво выставив ногу, Рыцарь тряхнул головой. Длинная прическа его при этом развернулась каруселью, задрожала, однако осталась в целости и сохранности.
– Сегодня ночью я была у Женщины-Жабы, – сказала Дюймовочка. – она мертва. Неизвестно почему, она ведь так молода и красива... Если, конечно, не смотреть на ноги.
– О! – возопил Рыцарь, воздевая изнеженные в тонких кружевах руки. Для воина он был слишком эмоционален. – Бедная, бедная Жаба! Это зачарованное существо! Заклятье должно было спасть, когда она выложила бы хрустальными жемчужинами потолок грота. Но эта гадкая, завистливая Черная Вдова отравила ее. Проклятая паучиха. Ведь ты видела лепестки ядовитого аконита в ручье? Он во множестве растет на берегу. Бедная Жаба напилась отравленной воды и заснула вечным сном! Я отомщу этой мерзавке!
Взбешенный Рыцарь метался перед Дюймовочкой, потрясая вилкой.
– Ведь она давно воровала у бедняжки жемчуга! Пока та спала, потихоньку подкрадывалась и обдирала потолок! Почему я раньше с ней не разделался?
– Может, Черная Вдова завидовала красоте Женщины-Жабы и не хотела, чтобы та избавилась от уродства? – предположила Дюймовочка.
– Конечно! Черная Вдова отравила пятерых своих мужей, и была за это отлучена от двора. Теперь живет она в мрачном месте, под разбитым, пыльным глиняным горшком. А драгоценности она любит! Жаба будет отомщена, – мрачно закончил Фруктовый Рыцарь.
Он дотронулся до яблочного огрызка и облизал пальцы.
– Я должен мчаться, чтобы уничтожить зоглов. Хотя... – воин поморщился, – они маленькие и слабые поодиночке. Но их много, очень много...
Он помолчал.
– Я не смогу проводить тебя в Сад растущих голов, – он растерянно посмотрел на девушку. – Но... Подожди.
Рыцарь о чем-то задумался...»